Сцены из супружеской жизни. Теперь – по Чехову

Выпускник Сергея Женовача молодой режиссер Михаил Станкевич вслед за своим учителем отдает предпочтение прозе перед драматургией. Первой его самостоятельной работой стал в прошлом сезоне спектакль по повести Льва Толстого «Дьявол» о попытке человека отказаться от запретной страсти ради тихого и спокойного семейного счастья. В нынешней премьере режиссер эту тему «сцен из супружеской жизни» продолжает – на сей раз на основе рассказа «Жена» Антона Чехова. 

Если в «Дьяволе» перед зрителем было душное лето, пахнущее разгоряченным деревом и душистым сеном, в котором с легкостью разгораются пылкие страсти, то теперь художник Алексей Вотяков задал происходящему совсем иную тональность. Стужа отчуждения чеховских мужа и жены множится холодом запустелой и заснеженной железнодорожной платформы. А рельсы, не имеющие ни начала, ни конца, не сулят этому отчуждения исхода.

Михаил Станкевич – среди тех немногих режиссеров, да и не только режиссеров, которые умеют вчитываться в прозу. Вчитываться кропотливо, вдумчиво, не оставляя без внимания ни одного авторского слова. Стремясь не переставить ни одного авторского акцента и не помышляющего о том, что авторский текст может быть лишь отправной точкой для развития бурной режиссерской мысли. Закономерно, что при подобном подходе главная смысловая нагрузка (по крайней мере в глазах зрителя) переносится с режиссера на актеров, которым и предстоит превратить возможное литературное чтение в полнокровный спектакль.

А с актерами Станкевич работать умеет. Это было видно еще в прошлом году – по его «Дьяволу», где Максим Матвеев сыграл одну из лучших своих ролей, показав, что до сих режиссеры весьма опрометчиво ограничивали его возможности амплуа «красивого молодого человека». Сам актер по первому образованию (да еще актер вахтанговской школы) Станкевич знает, чего можно требовать от артиста, чтобы тот блеснул еще одной новой, не знакомой зрителю краской. Как например, в «Жене» с неожиданной стороны раскрылась Ирина Пегова.

Яркая, открытая и неугомонная в прежних своих ролях в образе Натальи Гавриловны актриса вдруг словно бы ограничила себя в собственной же индивидуальности. Ее Натали – молодая живая женщина, загнавшая себя в клетку семейной жизни. На момент нашего с ней знакомства – она устала ждать чего-либо от мужа и судьбы и решила хоть что-то взять в свои руки. Успев узнать ее со слов мужа (Сергей Угрюмов), зритель ожидает увидеть перед собой пустое и легкомысленное (хотя и очаровательное существо), а встречает цельного человека, обретшего себя.

Может быть, именно это узнавание-открытие – в равной мере переживаемое зрителем и мужем Натальи Гавриловны – и становится самым важным в премьерном спектакле. Самокопания главного героя, мечущегося между «правильными» стремлениями и внутренним эгоизмом, отходят на второй план, выводя на первый то, к чему не стремился. Самопознание здесь заменяется познанием другого – робким, неуверенным, но познанием, от которого всего один шаг до понимания и принимания другого.

Но понимание придет не в этот раз. А пока, под вьюгу, что душит, не давая вздохнуть, герой, вновь оказавшийся на вокзальном перепутье будет почти вслепую искать свой путь, безуспешно пытаясь ответить на вопрос: что же будет дальше?